Повелители легких денег. Как Федеральная резервная система сломала американскую экономику - Christopher Leonard

продовольственные сети, которые получили максимальную сумму ПЧП в размере 10 миллионов долларов. В число этих бенефициаров вошли сеть ресторанов Boston Market и мощная юридическая фирма Boies Schiller Flexner. Анализ, проведенный Федеральной резервной системой и другими организациями, показал, что программа ГЧП позволила сохранить около 2,3 миллиона рабочих мест при стоимости 286 000 долларов на одно рабочее место, хотя президент Трамп утверждал, что она позволит сохранить или поддержать 50 миллионов рабочих мест.

Около 651 миллиарда долларов из суммы Закона CARES было выделено в виде налоговых льгот для предприятий, которые зачастую было сложно получить. Это означало, что налоговые льготы доставались в основном крупным компаниям, которые могли нанять лучших налоговых юристов. Например, сеть ресторанов Cheesecake Factory получила налоговые льготы в размере 50 миллионов долларов, несмотря на то что уволила 41 000 человек. Около 250 миллиардов долларов налоговых льгот было предоставлено любому бизнесу в любой отрасли, без учета того, насколько сильно они могли пострадать от пандемии. Люди, владеющие бизнесом, получили налоговые льготы на сумму 135 миллиардов долларов, то есть около 43 000 человек, зарабатывающих более 1600 миллионов долларов в год, получили льготы на сумму 1,6 миллиона долларов каждый. По большому счету, эти миллиарды долларов тихо осели в корпоративных казнах и на личных банковских счетах по всей стране. О дико неравномерном распределении денег стало известно лишь спустя несколько месяцев, после того как газета The Washington Post выиграла судебный процесс по делу об открытых документах, в результате которого информация стала достоянием общественности.

Неравномерное распределение федеральной помощи, как со стороны Конгресса, так и со стороны Федеральной резервной системы, обнажило базовую структуру экономической системы Америки в 2020 году. По мере того как доллары проходили через финансовую систему страны, они высвечивали, какие части этой системы работают хорошо, а какие - нет. Например, система, которую ФРС использовала для доставки денег первичным дилерам, работала со скоростью, плавностью и эффективностью суперсовременной и хорошо обслуживаемой сети. Деньги для всех остальных проходили через запущенную, дырявую сеть, которая не смогла обеспечить рекламируемое облегчение. Одна из причин, по которой кредиты ГЧП не дошли до нуждающихся малых предприятий, заключалась в том, что кредиты оформлялись через Администрацию малого бизнеса, которая должна была работать с банками-участниками. SBA было сонным агентством, которое никогда не управляло чрезвычайной программой такого масштаба. Неудивительно, что в этой системе лучше всего себя проявили компании, которые смогли лучше всего ориентироваться в сложной и перегруженной бюрократической системе.

В администрации Трампа вмешательство рассматривалось как успех. Стивен Мнучин, например, хотел побыстрее вывести экстренные деньги, даже если часть из них достанется компаниям или людям, которые в них не нуждаются. Он не хотел, чтобы идеально совершенная программа стала врагом реально хорошей. Мнучин знал, что некоторые деньги были направлены не по назначению - он публично порицал "Лос-Анджелес Лейкерс" за получение кредита в размере 4,6 миллиона долларов, назвав это "возмутительным". Но Мнучин считал, что быстрое реагирование, сочетающее фискальные расходы с монетарным стимулированием, - единственное, что позволило избежать более серьезной катастрофы.

"Никогда в истории ФРС не было таких скоординированных действий с Казначейством и ФРС, как в марте и апреле того года. Ничто в финансовом кризисе даже близко не стоит с этим", - вспоминал позже Мнучин. "Я думаю, что если бы мы не сделали того, что сделали, - некоторые действия мы предприняли вместе, а некоторые действия [ФРС] предприняла самостоятельно, - думаю, у нас была бы Великая депрессия".

 

Внутри Федеральной резервной системы все большее внимание уделялось публичному имиджу центрального банка. Джей Пауэлл возглавил усилия, направленные на то, чтобы представить банк как средство помощи среднему классу. В 2019 году, еще до пандемии, Пауэлл отправился в "турне слушателей", чтобы услышать проблемы и идеи работающих людей и обсудить, как банк может им помочь. Для этого была стратегическая причина. Высшее руководство ФРС знало, что помогать очень богатым, в то время как все остальные томятся, непопулярно. Выплаты ФРС под залог недвижимости в 2008 и 2009 годах сыграли решающую роль в активизации движения "Чаепитие" справа и движения "Оккупируй Уолл-стрит" слева. Консервативная реакция была особенно интенсивной и привела к яростным призывам к аудиту ФРС, более жесткому регулированию или даже полному расформированию. Это признавали и те, кто участвовал во внутренних сессиях ФРС, посвященных "извлеченным урокам", в том числе бывший старший экономист Клаудия Сахм. "ФРС всегда подвергается нападкам. Потому что это просто. Никто не понимает, что это за чертовщина. Кажется, что они заботятся об Уолл-стрит. Поэтому их будут бить", - говорит Сахм. После того как ФРС объявила о своих новых программах в конце марта, Сахм и другие опасались ответной реакции. Движение "Покончим с ФРС" через четыре года - я даже не хочу думать о том, как это будет выглядеть", - сказала она.

Трудно утверждать, что покупка нежелательных облигаций и CLO поможет бариста Starbucks, оставшемуся без работы. Но у ФРС была одна программа, на которую она могла ссылаться, доказывая, что прилагает все усилия, чтобы помочь людям за пределами Уолл-стрит. Это была программа кредитования главной улицы. Программа была похожа на чеки, которые рассылались людям по адресу в рамках закона CARES. Она привлекла большое внимание. Она была новой и даже шокирующей для людей, следивших за историей ФРС. Это подтолкнуло ФРС к тому, чтобы предоставлять кредиты напрямую компаниям, которые могли использовать рынок облигаций, по всей Америке. ФРС преодолевала барьеры и расширяла сферу своей деятельности, и все это делалось для того, чтобы помочь малому бизнесу.

Программа "Главная улица" позволила ФРС утверждать, что она не просто спасает владельцев активов, хедж-фонды и банки Уолл-стрит. В апреле консервативный и влиятельный экономист Гленн Хаббард заявил в интервью The Wall Street Journal, что успех программы "Главная улица" очень важен. Он покажет, что ФРС может использовать свою творческую энергию для помощи людям за пределами Уолл-стрит.

"Я очень переживаю, что ничего не получится", - сказал Хаббард газете.

Она не работала. Программа "Главная улица" была громоздкой, сложной и трудной в использовании. Она опиралась на местные и региональные банки, которые сначала выдавали кредиты малому бизнесу, а затем ФРС покупала их. Но ФРС также настаивала на том, чтобы местные банки оставляли себе 5 процентов от стоимости кредита, то есть банки должны были брать на себя определенный риск. Банки также сдерживались из-за расходов и работы, связанной с выдачей кредитов такому количеству компаний, которые могли оказаться в тяжелом положении и иметь мало шансов на выживание. Программа "Главная улица" была рассчитана на приобретение